[EduNote] Коллективная травма, апреку и компульсивное повторение травмы (Марина Куликова)

​

На вебинаре поговорим о коллективных травмах и как психотерапевту работать в личной, семейной терапии с коллективной травмой. Мы увидим возникновение коллективного безумия в терроризме и войнах , как попытки воссоздать фантазм "примитивной сцены смерти". Поговорим о значении памяти в истории поколений и групп, ритуальных действий.

Семинар посвящен переживанию коллективной травмы - индивидуальной и групповой. Рассмотрим клиническую виньетку большой группы Германии по переживанию участия в Холокосте и отыгрывания травматического переживания апреку. Практическая часть семинара будет посвящена задачам терапевта и особенностям терапии при столкновении с коллективной травмой у клиента и в группах.

Практическая часть: последствия для семейной жизни, в особенности для детей – травм, пережитых предыдущими поколениями и связанных с ситуациями социальных катастроф.

Травмы не передаются, они плохо перерабатываются. Плохо символизированные травмы выражаются витиеватыми жестами и поведением или установками. Для ребенка такое поведение родителя непонятно и несет противоречивую информацию. Родитель подвержен расщеплению, чтобы куда-то отправить необработанную травму, часть родителя ведет себя так, как будто травмы не существовало. То, что часто описывается как родитель - абьюзер, чаще всего оказывается родителем травматиком.

Травма не может быть "не символизированной". В психической жизни ничто не бывает "не символизированным". Но чтобы понять это, мы должны принять идею о том, что словесная символизация — не единственная форма символизации. В любой момент человек символизирует происходящее с ним словами, образами и поведением.
Нам нужны слова, чтобы дистанцироваться от воспоминаний…а также жесты и образы, чтобы воплотить их в жизнь.
Если воспоминания отрезаны от слов, то родитель может начать необъяснимым образом бить своего супруга или детей, налагать на них загадочные наказания, путая прошлое и настоящее, и часто, выходя из этого состояния, ничего не помнит или отрицает.

В случае катастрофы первым травматическим шоком является сама катастрофа. Она переполняет субъекта ощущениями, эмоциями, телесными состояниями и фантазиями настолько необычными, что он ошеломлен.
Но к этому первому потрясению часто добавляется второе. Часто жертва катастрофы не находит собеседника, который помог бы ему сформировать представление о ней. Чем острее бедствие, тем больше жертва нуждается в собеседнике.

Предложенная статья о работе с травмой в кабинете описывает:

• витиеватого и жестокого поведения родителя;
• признаки дальнейшего поведения детей;
• специфику работы с травмированными семьями и клиентами;
• личные особенности терапевта, работающего с травматиками, в частности, что касается областей резонанса, и ранами самого терапевта, дающими терапевту способность сталкиваться с подобными ранами клиента.

Для кого:

• для психологов, работающих с эмигрантами или с комбатантами;
• для психологов-эмигрантов;
• для всех, кто интересуется этнической идентичностью и идентичностью больших групп.

О ведущей: Куликова Марина Геннадиевна - клинический психолог, групп - аналитик, психоаналитик, специализируется на теме: тело-вес-еда у женщин и мужчин. Расстройства пищевого поведения у детей и взрослых. Тревожные и депрессивные расстройства. Проблемы отношений в паре мать-ребенок.